Ада была особенно красива этим вечером. Ее густые золотистые локоны распрямились и стали почти черными от соленой воды. Набегавшие водяные гребни мягко отрывали нас от волнореза и так же нежно опускали, а иногда сближали. Тогда Ада тихонько хихикала, проговаривая своими тоненькими губками «У-у, шалунишка». Ей было семнадцать лет, всего на два месяца младше меня, но я сам понимал, что до нее мне далеко. Мы познакомились случайно, на пляже. Я выходил из воды, а она спускалась мне навстречу. В тот момент я не обратил на нее никакого внимания, в ней не было совершенно ничего необычного. Поравнявшись со мной, она вдруг вскрикнула и, поджав правую ногу, едва не упала, но я успел ее поддержать.
- Что с тобой?
- Как больно, - плаксиво кривя лицо, проговорила она.
- Давай я посмотрю, не бойся.
Присев, она позволила мне взять ее ногу. После недолгого осмотра решительно заявил:
- Растяжение.
Я опустил ее ногу, отчего она тихонько застонала.
- Знаешь что, идем ко мне, моя мама – хирург, она поможет.
- Я не дойду, - заявила девушка.
- Я знаю. Поэтому я тебя донесу.
Она не успела возразить, как я схватил ее на руки и понес наверх к выходу с пляжа.
- Как тебя зовут? – спросил я ее, когда мы вышли на ровную, выложенную камнем дорогу, края которой украшали причудливые фонари. Днем они просто красиво смотрелись на фоне пляжа и моря, а ночью прогулка по освещенной этими фонарями аллее превращалась в настоящий праздник.
- Ада, а тебя?
- Олег, очень приятно.
- Давай присядем на скамейку, ты наверное устал...
Ада засмущалась, а я как ни в чем не бывало возразил:
- Нет, я не устал. Я занимался тяжелой атлетикой, поэтому я так быстро не устаю.
Но она все же настояла и я опустил ее на ближайшую скамейку. Никто не обращал на нас никакого внимания, и мы просто сидели и болтали обо всем на свете.
Когда я принес Аду домой, мама очень удивилась, но когда я объяснил ей в чем дело, быстро скомандовала:
- Заноси ее в домик.
Мы жили в двух небольших вагончиках, которые нам на 3 недели любезно предоставил лучший друг папы. В одном вагончике жил я с сестрой, а в другом мама с папой.
Я уложил Аду на кровать и мама сразу же приступила к осмотру.
- Выйди, - попросила она.
Я вышел и в ожидании начал рассматривать сестренкины журналы, лежащие на железном столике. Она очень редко проходила мимо таких вещей, так как считала себя ведущим специалистом в области моды. Я был в ужасе, когда она заявила, что должна быть в курсе всех модных новинок и подписалась сразу на три дорогущих журнала, а потом в каждом из них начала заказывать по одной новой вещи. Благо, работа папы в должности мэра города позволяла делать такие подарки, но когда дело дошло до абсурда, он собрал все журналы и сжег их в бане, несмотря на крики и негодование моей сестры. На время ее «болезнь прекратилась». И вот опять.
Тут вышла мама и объявила, что причин для беспокойства нет, и через пару дней все пройдет. За ней, держась за двери вышла Ада, поджимая больную ногу.
- Идем, я тебя провожу, - сказал я и мы пошли.
Жила Ада совсем близко от меня, в соседней гостинице. Я проводил ее до номера, а потом мы долго стояли. И молчали. Почему-то мне не хотелось уходить, как и ей.
- До завтра, - прошептала она и, отпустив мои руки, зашла в комнату, а я поплелся обратно.
С того дня мы никогда не расставались и каждый день проводили вместе. Мы ни о чем не договаривались, просто заходили утром друг за другом и как ни в чем ни бывало уходили прочь от этого мира. Возвращались же мы поздно ночью, когда все уже собирались на ночные прогулки. Мы же ложились спать, чтобы завтра опять быть вместе с утра до самой ночи. Вот и сегодня солнце уже скрылось, и постепенно красный горизонт растворялся, и ночь подступала все ближе. Мы сидели на волнорезе и молчали. Нам было так хорошо, что любое нечаянно высказанное слово вмиг разбило бы это блаженство.
- Давай еще один раз и домой, - наконец сказал я.
- Я не хочу домой, - ответила Ада.
- Я тоже, но уже поздно, становится прохладно, и мы можем здорово здесь простыть.
- Хорошо, давай.
Мы встали на волнорезе и бросились вниз, разрезав морскую гладь своими телами. Мне было легко. Я летел словно птица, разрезая своими руками водные просторы. Выйдя на берег, я отметил, что мне совсем не холодно. Тогда мне почему-то не показалось это странным. Я подождал Аду и мы пошли наверх. Позади кто-то закричал. Обернувшись, я увидел на мосту человека, который кому-то кричал, я не смог разобрать что. К нему бросились еще три человека, все были чем-то взволнованы.
- Может им нужна помощь? – спросила Ада, - там ведь что-то случилось?
- Нет, справятся, - ответил я, - нам нужно домой.
И мы пошли дальше.
- На волнорезе было холоднее, - заметила Ада.
- Да, точно, - ответил я.
Дальше шли молча.
- Странно, - сказала Ада.
- Что именно?
- Нога совсем не болит. Когда мы шли сюда, я немного хромала, и там кололо, а сейчас ничего нет.
- Все дело в соленой воде, - успокоил я ее, - она здорово расслабляет.
- Ой, - Ада нагнулась, чтобы поднять шлепок, я вовремя успел оттолкнуть ее, мчавшийся на огромной скорости велосипедист проехал посредине.
- Смотри куда едешь, - крикнул я, но мой крик утонул в ночи, - не ушиблась?
- Да нет, все нормально, - ответила она, - идем скорее домой.
Я довел ее до гостиницы, мы попрощались. Придя к себе, я моментально уснул.
Проснулся я рано утром, когда еще все спали. Я был совершенно бодр, и не чувствовал никакой усталости, хотя почти весь вчерашний день провел на пляже. Стараясь никого не разбудить, я вышел на улицу и чуть не сбил с ног девушку. Она стояла в том же купальнике, в котором была вчера, и волосы ее были мокры, а по коже стекала вода.
- Ты уже искупалась? – спросил я.
- Нет, с чего ты взял?
- Но ты вся мокрая, и ты в купальнике.
- Ой,  вырвалось у нее, - я даже не заметила. А ты почему не переоделся?
И тут меня словно током ударило. Я стоял посреди улицы в плавках, и все мое тело было мокрым с головы до ног. С волос тонкими струйками стекала вода и разбивалась об асфальт.
- Ничего не понимаю.
- Я тоже, - ответила Ада, - сегодня странный день. Когда я проснулась, мамы и папы не было дома, я испугалась и пришла к тебе.
Осененный внезапной мыслью, я проверил комнаты свои родителей и сестры, они были пусты. Я вышел к Аде и схватил ее за руку.
- Идем!
- Куда?
- Не знаю, но нам надо идти.
Мы шли мимо людей, которые смеялись, шутили, пили пиво, играли на скрипках и на гитаре, но ни один из них ни разу на нас не взглянул. Словно нас и не было. Но меня это мало беспокоило. Словно неведомая сила тянула меня куда-то. Наконец мы оказались перед большим белым домом.
- Нам сюда, - сказал я.
Войдя внутрь, я сразу увидел своих родителей и сестру. Рядом сидели родители Ады. Но их лица были печальны.
- Мама! – закричала Ада, и бросилась к ней, но тут открылась одна дверь, и оттуда вышел человек в белом халате.
Его слова, словно раскаленный металл, прожгли мое сердце.
- Девочку не удалось спасти. Мне очень жаль. А мальчик вот-вот должен прийти в себя…

Я открыл глаза. Надо мной был белый потолок, а сам я лежал в белоснежной постели, и я был совершенно разбит, как телесно, так и душевно. С трудом мне удалось повернуть голову. Слева от меня лежала Ада. Внезапный порыв ветра донес до меня: «Я буду ждать тебя, любимый»…